По­че­му я про­тив лю­би­тельс­кой (спор­тив­ной) охо­ты

Вл.Борейко

Нет ни­че­го опас­нее для но­вой идеи, чем ста­рые заб­луж­де­ния.

                          Ге­те

Лю­би­тельс­кой (спор­тив­ной или потешной) охо­той на­зы­ва­ет­ся охо­та, во вре­мя ко­то­рой эко­но­ми­чес­кие мо­ти­ва­ции явля­ют­ся не важ­ны­ми или отсут­с­т­ву­ют во­об­ще. Ча­ще все­го цель лю­би­тельс­кой охо­ты сос­то­ит в раз­в­ле­че­нии, по­лу­че­нии удо­вольс­т­вия от выс­ле­жи­ва­ния, прес­ле­до­ва­ния и убий­с­т­ва ди­ких жи­вот­ных.

Лю­би­тельс­кая охо­та дав­но окру­же­на мно­ги­ми лож­ны­ми ми­фа­ми и вы­мыс­ла­ми. Бо­лее 20 лет иссле­до­вав лю­би­тельс­кую охо­ту с раз­лич­ных по­зи­ций, я пос­та­ра­юсь опро­вер­г­нуть на­и­бо­лее стой­кие из них. Нач­ну с то­го, что за­щит­ни­ки охо­ты мне час­то го­во­рят: «Ес­ли вы не охот­ник и ни­ког­да не испы­ты­ва­ли азарт охо­ты, как вы мо­же­те ее осуж­дать?» Да, я ни­ког­да не при­ни­мал учас­тия в охо­те. Так­же я ни­ког­да не учас­т­во­вал в ограб­ле­нии бан­ка (хо­тя мо­гу пред­по­ло­жить, что в этом дей­с­т­вии то­же есть осо­бый азарт). Одна­ко я уве­рен, что гра­бить бан­ки — неп­ра­виль­но. Так же как и раз­в­ле­кать­ся лю­би­тельс­кой охо­той, ко­то­рая свя­за­на с жес­то­кос­тью и при­чи­не­ни­ем вре­да дру­гим.

Не­ко­то­рые при­ро­до­ох­ран­ни­ки, за­щи­щая лю­би­тельс­кую охо­ту, час­то за­яв­ля­ют, что мол охот­ни­ки мно­го де­ла­ли и де­ла­ют для охра­ны при­ро­ды. Вспо­ми­на­ют орга­ни­за­ции в оные вре­ме­на охот­ни­чьих за­каз­ни­ков и охот­ни­чьих за­по­вед­ни­ков, при­ро­до­ох­ран­ные выс­туп­ле­ния в охот­ни­чьей прес­се, борь­бу с бра­ко­ньер­с­т­вом.

Все это так. Бо­лее то­го, за­ни­ма­ясь дол­гое вре­мя исто­ри­ей при­ро­до­ох­ра­ны, отме­чу, что в 1920-х го­дах при­ро­до­ох­ран­ное дви­же­ние в Рос­сии и, осо­бен­но, в Укра­и­не и Бе­ло­рус­сии, на одну треть опи­ра­лось на охот­ни­чьи орга­ни­за­ции. Вмес­те с тем не сле­ду­ет за­бы­вать, что цель охот­ни­ки во все вре­ме­на прес­ле­до­ва­ли впол­не пот­ре­би­тельс­кую, ко­рыс­т­ную, за­бо­тясь об охот­ни­чьих жи­вот­ных для то­го, что­бы бы­ло ко­го уби­вать.

В те да­ле­кие вре­ме­на иде­о­ло­гия, фи­ло­со­фия охра­ны при­ро­ды выг­ля­де­ла до­воль­но убо­гой, не­раз­ра­бо­тан­ной и сос­то­я­ла в основ­ном из хо­зяй­с­т­вен­ных мо­ти­вов с не­боль­шой при­ме­сью естес­т­вен­но-на­уч­ных и эсте­ти­чес­ких аргу­мен­тов. Об эко­ло­ги­чес­ких, эти­чес­ких, ду­хов­ных, ре­ли­ги­оз­ных, куль­тур­ных и дру­гих не­ма­те­ри­аль­ных, иде­а­лис­ти­чес­ких цен­нос­тях ди­кой при­ро­ды и мо­ти­вах ее за­щи­ты ник­то, за ред­ким исклю­че­ни­ем, не по­мыш­лял.

«Плац­дарм» охра­ны при­ро­ды был очень узким, ма­лень­ким, и по­э­то­му де­я­те­лям охра­ны при­ро­ды, нап­ри­мер, то­му же про­фес­со­ру Г.А. Ко­жев­ни­ко­ву, при­хо­ди­лось свои при­ро­до­ох­ран­ные ста­тьи ча­ще все­го пуб­ли­ко­вать в охот­ни­чьей прес­се, прос­то боль­ше их в то вре­мя ник­то не пе­ча­тал. Да и убе­дить рос­сий­с­кое пра­ви­тельс­т­во соз­дать Бар­гу­зин­с­кий за­по­вед­ник ра­ди эко­ло­ги­чес­ко­го мо­ни­то­рин­га или для охра­ны ди­кой при­ро­ды ра­ди нее са­мой в на­ча­ле 1917 го­да бы­ло прос­то не­воз­мож­но.

Од­на­ко но­вые вре­ме­на при­нес­ти но­вые ре­а­лии, но­вые эко­ло­ги­чес­кие, эти­чес­кие и ду­хов­ные идеи и взгля­ды. Преж­ний ре­сур­с­ный под­ход пос­те­пен­но те­ря­ет свою власть над те­о­ри­ей и прак­ти­кой при­ро­до­ох­ра­ны. А кое-где, нап­ри­мер, в за­по­вед­ном де­ле, он ста­но­вит­ся уже тор­мо­зом при­ро­до­ох­ран­но­го прог­рес­са.

Дей­с­т­ви­тель­но, за­по­вед­ни­ки, на­ци­о­наль­ные пар­ки, мно­гие дру­гие охра­ня­е­мые при­род­ные тер­ри­то­рии дав­но соз­да­ют­ся сов­сем по дру­гим при­чи­нам, не­же­ли пер­вые охот­ни­чьи за­каз­ни­ки и охот­ни­чьи за­по­вед­ни­ки на­ча­ла 20 ве­ка. А са­ми охот­ни­ки-лю­би­те­ли из цен­т­ра при­ро­до­ох­ран­но­го дви­же­ния пос­те­пен­но пе­ре­ме­ща­ют­ся к его краю, а то и вов­се ста­но­вят­ся про­тив­ни­ка­ми за­по­вед­но­го де­ла и при­ро­до­ох­ра­ны. И это объек­тив­ная ре­аль­ность, с ко­то­рой ни­че­го не по­де­ла­ешь.

Я не исклю­чаю, что в кон­к­рет­ных час­т­ных си­ту­а­ци­ях у при­ро­до­ох­ран­ни­ков и охот­ни­ков-лю­би­те­лей мо­гут быть сов­мес­т­ные инте­ре­сы. Одна­ко эти инте­ре­сы ско­рее так­ти­чес­кие, не­же­ли стра­те­ги­чес­кие.

В ка­чес­т­ве ярко­го и па­ра­док­саль­но­го при­ме­ра мож­но при­вес­ти де­дов­щи­ну в армии. Нес­мот­ря на всю свою отвра­ти­тель­ность, от де­дов­щи­ны как со­ци­аль­но­го явле­ния есть опре­де­лен­ная поль­за. Так же как и от лю­би­тельс­кой охо­ты. Де­дов­щи­на в не­ко­то­рой сте­пе­ни под­дер­жи­ва­ет в сов­ре­мен­ной армии по­ря­док и дис­цип­ли­ну. Армей­с­кий «де­ды» про­тив бес­п­ре­де­ла в сво­их ка­зар­мах, так же как охот­ни­ки-лю­би­те­ли про­тив бес­п­ре­де­ла в сво­их охот­ни­чьих уго­дьях. Одна­ко, под­дер­жи­вая де­дов­щи­ну, общес­т­во ни­ког­да не на­ве­дет нас­то­я­ще­го по­ряд­ка в армии. Так же как под­дер­жи­вая лю­би­тельс­кую охо­ту, общес­т­во ни­ког­да не изме­нит сво­е­го ци­нич­но­го, пот­ре­би­тельс­ко­го отно­ше­ния к при­ро­де.

До­би­ва­ясь хо­ро­ше­го в ма­лом (ка­кая-то ви­ди­мость по­ряд­ка и дис­цип­ли­ны), де­дов­щи­на при­но­сит го­раз­до боль­ше вре­да: раз­в­ра­ща­ет мо­ло­дые ду­ши, вос­пи­ты­ва­ет жес­то­кость, на­ру­ша­ет пра­ва че­ло­ве­ка. Так­же и лю­би­тельс­кая охо­та: до­би­ва­ясь хо­ро­ше­го в ма­лом (под­кор­м­ка ка­ба­нов, за­дер­жа­ние не­ко­то­ро­го ко­ли­чес­т­ва бра­ко­нье­ров), лю­би­тельс­кая охо­та при­но­сит го­раз­до боль­ше вре­да: раз­в­ра­ща­ет мо­ло­дые ду­ши, вос­пи­ты­вая отно­ше­ние к жи­вым су­щес­т­вам как к без­душ­ным ми­ше­ням, на­ру­ша­ет пра­ва при­ро­ды.

Дру­ги­ми сло­ва­ми, глав­ное зло от лю­би­тельс­кой охо­ты исхо­дит от ее жес­то­кой антро­по­цен­т­ри­чес­кой иде­о­ло­гии, от ее не­э­тич­нос­ти, так как эта иде­о­ло­гия при­у­ча­ет че­ло­ве­ка ли­шать жиз­ни жи­вое ра­ди не­оп­рав­дан­ных, пус­тых, не­жиз­нен­но-важ­ных че­ло­ве­чес­ких пот­реб­нос­тей, тем са­мым со­ци­аль­но и про­фес­си­о­наль­но де­фор­ми­руя ду­ши лю­дей.

Мно­гие аргу­мен­ты, при по­мо­щи ко­то­рых охот­ни­ки-лю­би­те­ли пы­та­ют­ся за­щи­тить свою «за­ба­ву», явля­ют­ся прос­то не­се­рьез­ны­ми. Ну, нап­ри­мер, го­во­рят, что лю­би­тельс­кая охо­та — это тра­ди­ция. Ну и что? Су­щес­т­ву­ет мно­жес­т­во тра­ди­ций, без­н­рав­с­т­вен­ных с эти­чес­кой точ­ки зре­ния. Нап­ри­мер, кор­ри­да, или лю­до­ед­с­т­во у не­ко­то­рых на­ро­дов. Воз­мож­но, нес­коль­ко ве­ков на­зад к ним бы­ло сов­сем иное, по­ло­жи­тель­ное отно­ше­ние. Одна­ко сей­час на дво­ре не 11, а 21 век. Да, рань­ше у на­се­ле­ния на­ших сла­вян­с­ких стран бы­ва­ли та­кие охот­ни­чьи тра­ди­ции, как сбор яиц ди­кой пти­цы или охо­та на лин­нюю пти­цу. Одна­ко пос­те­пен­но они бы­ли приз­на­ны не­э­тич­ны­ми, анти­э­ко­ло­гич­ны­ми и наз­ва­ны бра­ко­ньер­с­т­вом. Те­перь нас­тал че­ред зап­ре­та лю­би­тельс­кой охо­ты как та­ко­вой и, преж­де все­го, охо­ты ве­сен­ней. Мне со­вер­шен­но не­по­нят­но, по­че­му лов­ля ры­бы во вре­мя не­рес­та или стрель­ба мле­ко­пи­та­ю­щих во вре­мя оте­ла приз­на­ет­ся бра­ко­ньер­с­т­вом, а охо­та вес­ной на птиц, го­то­вя­щих­ся к раз­м­но­же­нию — нет?! Ка­кая — то очень стран­ная ло­ги­ка!

Не нуж­но по­э­ти­зи­ро­вать и ми­фо­ло­ги­зи­ро­вать сов­ре­мен­ную лю­би­тельс­кую охо­ту. Мне при­хо­ди­лось про­во­дить со­ци­о­ло­ги­чес­кие иссле­до­ва­ния, раз­го­ва­ри­вая со мно­ги­ми ря­до­вы­ми охот­ни­ка­ми, и я всег­да по­ра­жал­ся их отно­ше­нию к уткам и зай­цам, как к че­му-то та­ко­му, что обя­за­тель­но нуж­но убить. При­чем чем боль­ше, тем по­чет­нее, тем луч­ше. Пе­реф­ра­зи­руя извес­т­но­го бас­но­пис­ца, утки и зай­цы про­ви­ни­лись уже тем, что прос­то хо­тят жить. На охо­тах они рас­с­т­ре­ли­ва­ют жи­вот­ных с тем же азар­том, с ка­ким в 1945 го­ду на­ши де­ды до­би­ва­ли фри­цев.

Ес­ли пос­лу­шать са­мих охот­ни­ков, то утки и зай­цы жи­вут толь­ко для их, охотников, бла­га, вы­го­ды и раз­в­ле­че­ния. А охот­ни­ки влас­т­ны при­го­во­рить жи­вот­ных к лю­бо­му ви­ду смер­ти.

Мне мо­гут воз­ра­зить: ведь имен­но бла­го­да­ря охот­ни­кам бы­ли спа­се­ны ког­да-то от унич­то­же­ния мно­гие ви­ды охот­ни­чьих жи­вот­ных, зуб­ры в цар­с­кой охо­те Бе­ло­веж­с­кая пу­ща или оле­ни в цар­с­кой Крым­с­кой охо­те.

Да, это спра­вед­ли­во, как и то, что рань­ше бед­ня­ков за­щи­ща­ли доб­рые раз­бой­ни­ки — Ро­бин Гуд, Кар­ме­люк, Стень­ка Ра­зин, отни­мая у бо­га­чей день­ги и раз­да­вая их не­и­му­щим. Одна­ко, в на­ше ци­ви­ли­зо­ван­ное вре­мя да­же Жи­ри­нов­с­ко­му не при­дет в го­ло­ву воз­ро­дить инсти­тут «доб­рых раз­бой­ни­ков». Для дос­ти­же­ния це­лей со­ци­аль­ной спра­вед­ли­вос­ти в нор­маль­ных де­мок­ра­ти­чес­ких общес­т­вах су­щес­т­ву­ют дру­гие ме­ха­низ­мы.

Так и с при­ро­до­ох­ран­ной поль­зой цар­с­ких охот: их вре­ме­на, как и вре­ме­на «доб­рых раз­бой­ни­ков», дав­но ка­ну­ли в веч­ность. По­э­то­му за­яв­лять, что в Укра­и­не, Бе­ло­ру­си или Рос­сии огром­ные тер­ри­то­рии срав­ни­тель­но не­из­ме­нен­ной при­ро­ды сох­ра­ня­ют­ся имен­но как охо­ту­го­дья и бла­го­да­ря лю­би­тельс­кой охо­те так­же не­вер­но, как счи­тать, что в этих стра­нах остат­ки де­мок­ра­тии за­бот­ли­во взле­ле­я­ны бла­го­да­ря Бе­ре­зов­с­ко­му и Жиринов­скому. Охот­ни­ки-лю­би­те­ли не име­ют прак­ти­чес­ки ни­ка­ко­го отно­ше­ния к сох­ра­не­нию боль­ших учас­т­ков ди­кой при­ро­ды у нас преж­де все­го по­то­му, что не явля­ют­ся пер­вич­ны­ми зем­ле­поль­зо­ва­те­ля­ми этих уго­дий, а на­хо­дят­ся «в прий­мах» у лес­ни­ков, фер­ме­ров и дру­гих нас­то­я­щих хо­зя­ев и поль­зо­ва­те­лей зем­лей, во­дой, ле­са­ми и по­ля­ми.

Что же ка­са­ет­ся ссы­лок на не­ко­то­рые не­до­раз­ви­тые афри­кан­с­кие стра­ны, где са­фа­ри слу­жат спа­се­ни­ем для отдель­ных ви­дов ди­ких жи­вот­ных, так эти стра­ны толь­ко на­хо­дят­ся в на­ча­ле сво­е­го при­ро­до­ох­ран­но­го пу­ти, ко­то­рый на­ши стра­ны уже дав­но прош­ли. Я хо­чу быть по­ня­тым пра­виль­но. Я не отри­цаю, что от лю­би­тельс­кой охо­ты сов­сем нет ни­ка­кой поль­зы. Нет, поль­за есть. И, воз­мож­но, в опре­де­лен­ных слу­ча­ях да­же су­щес­т­вен­ная. Но поль­за су­щес­т­ву­ет и от про­да­жи нар­ко­ти­ков, во­ров­с­т­ва, дет­с­ко­го тру­да, тор­гов­ли мла­ден­ца­ми и мно­гих дру­гих амо­раль­ных дей­с­т­вий.

Э­то и эко­но­ми­чес­кая вы­го­да, и до­пол­ни­тель­ные ра­бо­чие мес­та, и сти­мул к изу­че­нию инос­т­ран­ных язы­ков, и мно­гое дру­гое. Но торговля наркотиками и другие дей­с­т­вия амо­раль­ны по сво­ей су­ти, нес­мот­ря на не­ко­то­рый эко­но­ми­чес­кий или ка­кой дру­гой по­лез­ный эффект. Так же и с лю­би­тельс­кой охо­той.

При­ро­до­ох­ран­ни­ки, за­щи­ща­ю­щие лю­би­тельс­кую охо­ту, ока­зы­ва­ют «мед­ве­жью услу­гу» при­ро­до­ох­ра­не, так как со­вер­ша­ют по­ня­тий­ную ошиб­ку, вы­да­вая же­ла­е­мое за дей­с­т­ви­тель­ное. Охот­ни­ки-лю­би­те­ли вов­се не за­ин­те­ре­со­ва­ны в сох­ра­не­нии все­го ви­до­во­го мно­го­об­ра­зия, всей ди­кой при­ро­ды. Они за­ин­те­ре­со­ва­ны в сох­ра­не­нии толь­ко тех ви­дов, на ко­то­рых охо­тят­ся. Как го­во­рят в Одес­се — «а это — две боль­шие раз­ни­цы». Ко всем осталь­ным жи­вым су­щес­т­вам они ча­ще все­го отно­сят­ся или рав­но­душ­но, или как к «вре­ди­те­лям». Кто не сог­ла­сен со мной — мо­жет по­лис­тать при­ня­тый в 2000 г. За­кон Укра­и­ны «Об охот­ни­чьем хо­зяй­с­т­ве и охо­те», где в спи­сок «вред­ных жи­вот­ных» по­па­ли: се­рая во­ро­на, грач, сой­ка, со­ро­ка, волк и ли­си­ца.

Но поз­воль­те спро­сить, по ка­ко­му пра­ву эти жи­вот­ные, к то­му же игра­ю­щие огром­ную роль в эко­ло­ги­чес­ких про­цес­сах, в це­лой стра­не пос­тав­ле­ны вне за­ко­на, их раз­ре­ше­но уби­вать в лю­бом ко­ли­чес­т­ве и в лю­бое вре­мя го­да? По­че­му охот­ни­ки бе­рут на се­бя пра­во рас­по­ря­жать­ся: ко­му из жи­вот­ных не жить, а ко­му жить на этом све­те и в ка­ком ко­ли­чес­т­ве? Кто дал им роль Бо­га?

Мне мо­гут воз­ра­зить, что эти юри­ди­чес­кие ля­пы — не­дос­мотр го­су­дар­с­т­вен­ных при­ро­до­ох­ран­ных орга­нов. Это так, но это лишь след­с­т­вие. А при­чи­на — все в той же отвра­ти­тель­ной и амо­раль­ной охот­ни­чьей иде­о­ло­гии отно­ше­ния охот­ни­ка к жи­вым су­щес­т­вам как к пус­тым бан­кам и бу­тыл­кам.

О­хот­ни­ки лю­бят за­яв­лять, что по их ви­не не пос­т­ра­дал ни один охот­ни­чий вид жи­вот­но­го. И это опять миф, неп­рав­да. А как быть с хищ­ны­ми пти­ца­ми — со­ко­ла­ми, орла­ми, со­ва­ми, фи­ли­на­ми, ко­то­рых охот­ни­ки-лю­би­те­ли мил­ли­о­на­ми унич­то­жа­ли в 1930-1960-х го­дах? Те­перь эти пти­цы прак­ти­чес­ки все за­не­се­ны в Крас­ную кни­гу. А как быть с тиг­ра­ми, ле­о­пар­да­ми, ры­ся­ми, ко­то­рых на­ши оте­чес­т­вен­ные охот­ни­ки-лю­би­те­ли вов­сю ко­лош­ма­ти­ли как яко­бы вред­ных на ру­бе­же 20 ве­ка? Пи­о­нер охра­ны при­ро­ды про­фес­сор Мос­ков­с­ко­го уни­вер­си­те­та Гри­го­рий Алек­сан­д­ро­вич Ко­жев­ни­ков всту­пил­ся бы­ло за хищ­ных зве­рей, как тут же охот­ни­чий изда­тель Тур­кин с дру­ги­ми охот­ни­ка­ми под­ня­ли его на смех. Сей­час ры­си, тиг­ры, ле­о­пар­ды так­же уго­ди­ли в Крас­ную кни­гу. Во всей этой грус­т­ной исто­рии есть один мо­мент, ко­то­рый ме­ня бес­по­ко­ит боль­ше все­го: ведь ник­то из охот­ни­ков так и не по­ка­ял­ся за со­де­ян­ное зло. Де­сят­ки мил­ли­о­нов прек­рас­ней­ших, не­о­бык­но­вен­ных соз­да­ний при­ро­ды — со­ко­лов, орлов, ле­о­пар­дов, тиг­ров без­вин­но пос­т­ра­да­ли: их ого­во­ри­ли за на­не­се­ние яко­бы вре­да охот­ни­чье­му хо­зяй­с­т­ву и ли­ши­ли жиз­ни.

И за этот ого­вор, пе­ред су­дом, пус­кай хо­тя бы мо­раль­ным, не пред­с­тал ни один охот­ник, ни один кан­ди­дат на­ук от охо­то­ве­де­ния не ли­шен сво­е­го уче­но­го зва­ния за не­ве­жес­т­вен­ный при­зыв унич­то­жать хищ­ных жи­вот­ных, ни один охот­ни­чий жур­нал за пуб­ли­ка­цию при­зы­вов к меж­ви­до­вой роз­ни не был оштра­фо­ван или зак­рыт. Спра­вед­ли­во ли это?

Те­перь нас­чет Крас­ной кни­ги. Ра­бо­тая в Мин­п­ри­ро­де Укра­и­ны мне не­од­нок­рат­но при­хо­ди­лось убеж­дать­ся, что охот­ни­чьи орга­ни­за­ции всег­да бы­ли про­тив вне­се­ния ту­да охот­ни­чьих ви­дов жи­вот­ных. В Беларуси все те же охотники сопротивлялись внесению в новое издание Красной книги дупеля, коростеля, пискульки, турухтана и большого веретенника. «Крас­ные спис­ки не по­мог­ли еще ни одно­му из за­не­сен­ных в нее ви­дов» — за­яв­ля­ет в жур­на­ле «Охо­та и охот­ни­чье хо­зяй­с­т­во» зав. Отде­лом рос­сий­с­ко­го охот­ни­чье­го инсти­ту­та ВНИ­И­ОЗ А. Са­ве­льев (№7, 2002, стр. 42-43), рас­с­ка­зы­вая о том, как его гер­ман­с­кие кол­ле­ги-охот­ни­ки бо­рют­ся про­тив Крас­ных спис­ков жи­вот­ных.

И пос­ле это­го мож­но ли се­рьез­но отно­сить­ся к за­яв­ле­нию не­ко­то­рых уче­ных зо­о­ло­гов, что охот­ни­ки — это лю­би­те­ли и за­щит­ни­ки при­ро­ды? Что и го­во­рить, это чис­то ору­эл­лов­с­кая фор­му­ли­ров­ка. Кстати, в свое время, южные рабовладельческие штаты США примерно так же цинично заявляли, что они — самые свободные штаты в стране.

Я не но­ви­чок в за­по­вед­ном де­ле, дол­го ра­бо­тал в го­су­дар­с­т­вен­ных и общес­т­вен­ных эко­ло­ги­чес­ких орга­ни­за­ци­ях. При мо­ем учас­тии соз­да­но око­ло 200 охра­ня­е­мых при­род­ных тер­ри­то­рий раз­но­го про­фи­ля и ран­га поч­ти в по­ло­ви­не облас­тей Укра­и­ны. Одна­ко мне ни­ког­да не при­хо­ди­лось слы­шать, что­бы охот­ни­чьи орга­ни­за­ции выс­ту­пи­ли с ини­ци­а­ти­вой соз­да­ния но­во­го за­каз­ни­ка или па­мят­ни­ка при­ро­ды, или под­дер­жи­ва­ли нас. На­о­бо­рот, всег­да толь­ко ме­ша­ли. Имен­но охот­ни­ки ко­то­рый год тор­мо­зят орга­ни­за­цию Днес­т­ров­с­ко­го на­ци­о­наль­но­го пар­ка в Одес­с­кой облас­ти, имен­но они спус­тя 70 лет пос­ле зап­ре­та раз­вя­за­ли в Укра­и­не анти­э­ко­ло­ги­чес­кую и анти­гу­ман­ную ве­сен­нюю охо­ту, пред­ло­жив к отстре­лу да­же за­не­сен­но­го в Крас­ную кни­гу глу­ха­ря. Имен­но охот­ни­чьи орга­ни­за­ции, в ли­це той же Гла­во­хо­ты Мин­лес­хо­за Укра­и­ны ока­зы­ва­ют соп­ро­тив­ле­ние вне­се­нию но­вых ред­ких ви­дов жи­вот­ных в Крас­ную кни­гу.

Не­ред­ко за­щит­ни­ки лю­би­тельс­кой охо­ты пы­та­ют­ся все свои гре­хи сва­лить на бра­ко­нье­ров. Мол это они, не­на­сыт­ные, во всем ви­но­ва­ты, а мы, — нас­то­я­щие охот­ни­ки-лю­би­те­ли — чес­т­ные. Но это не бо­лее чем улов­ка. Я зна­ком с бра­ко­ньер­с­т­вом не по рас­с­ка­зам. Сам не раз учас­т­во­вал в рей­дах. Н мо­ем сче­ту бо­лее 2000 за­дер­жан­ных бра­ко­нье­ров. Так вот, мой опыт сви­де­тельс­т­ву­ет: прак­ти­чес­ки лю­бой охот­ник бы­ва­ет бра­ко­нье­ром (по­че­му так слу­ча­ет­ся — те­ма дру­гой ста­тьи). Тем бо­лее в на­ших усло­ви­ях, ког­да служ­бы охот­над­зо­ра прак­ти­чес­ки не су­щес­т­ву­ет.

Кста­ти, на взгляд са­мих бра­ко­нье­ров, охот­ни­ки «в за­ко­не» явля­ют­ся еще боль­ши­ми бра­ко­нье­ра­ми, чем они са­ми. Откро­вен­но го­во­ря, я не ве­рю в чес­т­ных охот­ни­ков. Чес­т­ный, соб­лю­да­ю­щий все пра­ви­ла охот­ник — это та­кой же нон­сенс, как чес­т­ный авто­ин­с­пек­тор. Ви­де­ли ли вы ког­да-ни­будь чес­т­но­го авто­ин­с­пек­то­ра? То-то и оно!

От­сю­да вы­вод: лю­би­тельс­кая охо­та — это род­ная мать бра­ко­ньер­с­т­ва. Не бу­дет лю­би­тельс­кой охо­ты — не бу­дет та­ко­го ко­ли­чес­т­ва бра­ко­нье­ров (ка­кая то часть их все рав­но оста­нет­ся — бу­дет да­вить жи­вот­ных са­мо­дель­ны­ми пет­ля­ми, кап­ка­на­ми и т.п.). Но «ру­жей­но­е» бра­ко­ньер­с­т­во при пол­ном зап­ре­те про­да­жи ру­жей, по­ро­ха и дро­би мо­жет пос­те­пен­но сой­ти на нет.

Кста­ти, так на­зы­ва­е­мое тру­до­у­час­тие, зак­лю­ча­ю­ще­е­ся в под­кор­м­ке ка­ба­нов и борь­бе с бра­ко­ньер­с­т­вом на са­мом де­ле — нас­то­я­щая «раз­ве­сис­тая ли­па». Это тру­до­у­час­тие ре­аль­ным де­лом бы­ло рань­ше. А сей­час от не­го прос­то отку­па­ют­ся, так в Мос­к­ве офи­ци­аль­ная так­са — 200 руб­лей.

Е­ще один инте­рес­ный при­мер. В Ита­лии, ко­то­рая очень силь­на сво­и­ми охот­ни­чьи­ми тра­ди­ци­я­ми, дол­гое вре­мя не соз­да­ва­лись но­вые за­по­вед­ни­ки. Трид­цать лет на­зад ита­льян­с­кое общес­т­во охра­ны птиц орга­ни­зо­ва­ло в стра­не актив­ную анти­о­хот­ни­чью про­па­ган­ду. В ре­зуль­та­те, чис­лен­ность ита­льян­с­ких охот­ни­чьих обществ ста­ло па­дать, а чис­ло но­вых за­по­вед­ни­ков — рас­ти. (Вмес­те для птиц и лю­дей, 2000, М., СОПР, 28 стр.).

О­хот­ни­ки не­ред­ко лю­бят ссы­лать­ся на извес­т­ных пи­са­те­лей, уче­ных-эко­ло­гов — Тур­ге­не­ва, Нек­ра­со­ва, Олдо Ле­о­поль­да, Аста­фье­ва и дру­гих, за­ни­мав­ших­ся лю­би­тельс­кой охо­той. Но это уже чис­тая ри­то­ри­ка. Во-пер­вых, мож­но при­вес­ти та­кое же ко­ли­чес­т­во извес­т­ных уче­ных и пи­са­те­лей, ни­ког­да в жиз­ни не брав­ших охот­ни­чье­го ру­жья в ру­ки, да еще актив­но выс­ту­па­ю­щих про­тив охо­ты. Во-вто­рых, у каж­до­го че­ло­ве­ка, пусть да­же са­мо­го вы­да­ю­ще­го­ся, всег­да име­лись не­дос­тат­ки: Кант был скря­гой, Дос­то­ев­с­кий лю­бил азар­т­ные игры, Есе­нин — пил. Но это не озна­ча­ет, что дан­ные не­дос­тат­ки, осве­щен­ные име­на­ми вы­да­ю­щих­ся лю­дей, мож­но рас­с­мат­ри­вать как при­мер для под­ра­жа­ния. В-тре­тьих, Тур­ге­не­ва и Нек­ра­со­ва мы це­ним за их пи­са­тельс­кий та­лант, за их про­из­ве­де­ния, а отнюдь не за то, что бы­ли охот­ни­ка­ми. Если бы они не уме­ли пи­сать хо­ро­ших сти­хов и ро­ма­нов, а оста­ва­лись толь­ко отлич­ны­ми охот­ни­ка­ми, — их ник­то так и не узнал.

Кста­ти, мно­гие пи­са­те­ли, в мо­ло­дос­ти вос­пе­вав­шие лю­би­тельс­кую охо­ту, за­тем ста­ли ее активны­ми про­тив­ни­ка­ми: Джон Гол­су­ор­си, Лев Тол­с­той, Юрий На­ги­бин, Ни­ко­лай Слад­ков, Фе­дор Шах­ма­го­нов, Вла­ди­мир Ма­тов и др. Да­же Олег Вол­ков, и тот под ко­нец жиз­ни на­пи­сал ста­тью с тре­бо­ва­ни­ем зак­рыть лю­би­тельс­кую охо­ту. Кри­ти­чес­ки выс­ка­зы­вал­ся о спор­тив­ной охо­те и Антон Че­хов.

Те­перь по по­во­ду еще одно­го рас­хо­же­го ми­фа — так на­зы­ва­е­мой страс­ти или «пот­реб­нос­ти» охот­ни­ка-лю­би­те­ля уби­вать ди­кое жи­вот­ное ра­ди раз­в­ле­че­ния. Свои не­э­ти­чес­кие пос­туп­ки они час­то пы­та­ют­ся оправ­дать этой яко­бы «все­пог­ло­ща­ю­щей» и «все­из­ви­ня­ю­щей» охот­ни­чьей страс­тью.

На мой взгляд, это не се­рьез­ный аргу­мент. Эту так на­зы­ва­е­мую охот­ни­чью «страсть» уби­вать жи­вот­ных мож­но срав­нить раз­ве что со «страс­тью» сек­су­аль­но­го ма­нья­ка на­си­ло­вать.

В обо­их слу­ча­ях нор­маль­ная пот­реб­ность (ин­с­тинкт) в по­лу­че­нии еды или в про­дол­же­нии ро­да по­лу­ча­ет извра­ще­ние в ви­де «пот­реб­нос­ти» уби­вать жи­вот­ных ради развлечения или на­си­ло­вать ра­ди раз­в­ле­че­ния.

О­хот­ни­ки час­то лю­бят ссы­лать­ся на то, что страсть уби­вать дос­та­лась им от их пред­ков — жи­вот­ных. Но это так­же очень сом­ни­тель­ный аргу­мент. Бог наг­ра­дил че­ло­ве­ка сво­бо­дой вы­бо­ра и воз­мож­нос­тью ана­ли­за сво­их пос­туп­ков. По­че­му бы охот­ни­кам не взять за обра­зец вза­и­мо­от­но­ше­ния, свой­с­т­вен­ные ми­ру па­у­ков: ведь там са­мец по­жи­ра­ет­ся сам­кой сра­зу пос­ле опло­дот­во­ре­ния!

Не мо­жет мо­раль­ным счи­тать­ся вре­мяп­реп­ро­вож­де­ние, где це­лью явля­ет­ся пус­тое, сом­ни­тель­ное раз­в­ле­че­ние, а пра­ви­ла­ми — сле­до­ва­ние инстин­к­там. Нуж­но управ­лять сво­ей страс­тью, а не так, что­бы страсть управ­ля­ла то­бой.

К счас­тью, абсо­лют­ное боль­шин­с­т­во лю­дей обхо­дит­ся как без лю­би­тельс­кой охо­ты, так и без изна­си­ло­ва­ния.

За­щит­ни­ки лю­би­тельс­кой охо­ты час­то лю­бят ста­вить ди­лем­му: что луч­ше — отстрел охот­ни­ка­ми рас­п­ло­див­шей­ся по­пу­ля­ции оле­ней, или ги­бель их зи­мой от го­ло­да? Для вто­ро­го ва­ри­ан­та да­же осо­бый тер­мин при­ду­ман —«убий­с­т­во ми­ло­сер­ди­ем». Одна­ко эти два при­ме­ра нес­рав­ни­мы, так как отно­сят­ся к раз­ным по­ня­тий­ным ка­те­го­ри­ям. Ги­бель рас­п­ло­див­ших­ся оле­ней зи­мой от бес­кор­ми­цы явля­ет­ся след­с­т­ви­ем обык­но­вен­но­го при­род­но­го ме­ха­низ­ма ре­гу­ля­ции, дей­с­т­ву­ю­ще­го мил­ли­о­ны лет, к то­му же уби­ва­ю­щим в основ­ном сла­бых, боль­ных осо­бей, что­бы сох­ра­нить и рас­ти­тель­ные ре­сур­сы, и опти­маль­ную чис­лен­ность оле­ней. Что же ка­са­ет­ся эко­ло­ги­чес­кой эти­ки — то она не рас­с­мат­ри­ва­ет, в отли­чие от эко­ло­гии, и не оце­ни­ва­ет отно­ше­ния внут­ри са­мой ди­кой при­ро­ды, не да­ет оцен­ку стра­да­ни­ям и смер­тям ди­ких жи­вот­ных от хищ­ни­ков, бо­лез­ней или бес­кор­ми­цы. Это не ее пред­мет.

Дру­гое де­ло — отстрел рас­п­ло­див­ших­ся оле­ней охот­ни­ка­ми. В этом слу­чае про­ис­хо­дит на­ру­ше­ние одно­го из глав­ных прин­ци­пов эко­ло­ги­чес­кой эти­ки — «не вме­ши­вай­ся», по­э­то­му отстрел оле­ней не мо­жет счи­тать­ся пра­виль­ным. Ибо при­ро­да зна­ет луч­ше, как ре­гу­ли­ро­вать свои проб­ле­мы.

О­хот­ни­ки лю­бят пу­гать обы­ва­те­ля тем, что если не они, то ди­кие жи­вот­ные мо­гут так раз­м­но­жить­ся, что по­е­дят все вок­руг. Все это жуль­ни­чес­т­во. Ди­кая при­ро­да су­щес­т­ву­ет уже мил­ли­о­ны лет, одна­ко ник­то ни­ко­го не по­ел. Бо­лее то­го, в лю­бой по­пу­ля­ции дей­с­т­ву­ют спе­ци­аль­ные ме­ха­низ­мы, сдер­жи­ва­ю­щие ее не­нуж­ный рост. Так, у птиц рост по­пу­ля­ции тор­мо­зит­ся опре­де­лен­ным тер­ри­то­ри­аль­ным по­ве­де­ни­ем — гнез­дя­щи­е­ся пти­цы час­то не поз­во­ля­ют дру­гим пти­цам сво­е­го ви­да гнез­дить­ся в пре­де­лах опре­де­лен­но­го рас­с­то­я­ния от сво­е­го гнез­да. То­же мож­но ска­зать и о мел­ких мле­ко­пи­та­ю­щих — бел­ках, кро­ли­ках, ено­тах и т.п. Рост по­пу­ля­ций ко­пыт­ных сдер­жи­ва­ют­ся хищ­ни­ка­ми, бо­лез­ня­ми, па­ра­зи­та­ми, кор­ма­ми. Если их рас­п­ло­ди­лось слиш­ком мно­го — часть по­гиб­нет в го­лод­ную зи­му.

С эко­ло­ги­чес­кой точ­ки зре­ния пусть луч­ше го­лод­ный олень умрет от го­ло­да, чем от пу­ли охот­ни­ка (вы­ду­ман­ный охот­ни­ка­ми тер­мин «убий­с­т­во ми­ло­сер­ди­ем» на са­мом де­ле абсур­ден и анти­э­ко­ло­ги­чен). Де­ло в том, что уби­вая ди­ких жи­вот­ных, пусть да­же на­хо­дя­щих­ся в избыт­ке, охот­ни­ки отби­ра­ют пи­щу у хищ­ни­ков, па­ра­зи­тов, тру­по­е­дов и дру­гих мно­го­чис­лен­ных орга­низ­мов, за­ви­ся­щих от дан­ных жи­вот­ных. Во­об­ще, мне все это «ре­гу­ли­ро­ва­ние чис­лен­нос­ти» при по­мо­щи ру­жей на­по­ми­на­ет ре­гу­ли­ро­ва­ние чис­лен­нос­ти евре­ев при по­мо­щи авто­ма­тов в фа­шис­т­с­кой Гер­ма­нии. Тот же под­ход.

В свою за­щи­ту охот­ни­ки пос­то­ян­но за­яв­ля­ют, что они оза­бо­че­ны уве­ли­че­ни­ем чис­лен­нос­ти ди­ких охот­ни­чьих жи­вот­ных — ка­ба­нов, зай­цев, ло­сей, оле­ней, фа­за­нов, что мол в хо­ро­ших охот­ни­чьих хо­зяй­с­т­вах этой охот­ни­чьей ди­чи всег­да мно­го. Но кто ска­зал, что это хо­ро­шо с эко­ло­ги­чес­кой точ­ки зре­ния? Бо­лее то­го, еще не­из­вес­т­но, не ме­ша­ет ли пос­то­ян­ный отстрел охот­ни­чьих ви­дов жи­вот­ных их эво­лю­ци­он­но­му про­цес­су и ви­до­об­ра­зо­ва­нию?

Пред­ла­гать лю­би­тельс­кую спор­тив­ную охо­ту для улуч­ше­ния здо­ро­вья эко­сис­тем и по­пу­ля­ций ди­ких жи­вот­ных — все рав­но, что на­вя­зы­вать боль­но­му лю­би­тельс­кую хи­рур­ги­чес­кую опе­ра­цию. Лю­дям иног­да нуж­на хи­рур­ги­чес­кая по­мощь, так же как и эко­сис­те­мам иног­да тре­бу­ет­ся выб­ра­ков­ка жи­вот­ных. Но здо­ро­вье лю­дей вряд ли улуч­шит­ся, если мы прев­ра­тим хи­рур­гию в спорт. Хи­рург-лю­би­тель вы­ре­жет не то, что нуж­но, пло­хо за­вя­жет швы, вне­сет инфек­цию, оста­вит урод­ли­вые шра­мы. Так и охот­ник-лю­би­тель: он при­не­сет толь­ко вред эко­сис­те­ме, уби­вая не тех жи­вот­ных.

При­род­ные хищ­ни­ки, дей­с­т­вуя как опыт­ные хи­рур­ги, при­но­сят поль­зу по­пу­ля­ци­ям жи­вот­ных, уби­вая ста­рых, сла­бых, мо­ло­дых прос­то по­то­му, что их лег­че пой­мать. Лю­би­тельс­кая же охо­та как инсти­тут ре­гу­ли­ро­ва­ния по­пу­ля­ции ди­ких жи­вот­ных пе­ре­во­ра­чи­ва­ет ход ве­щей с ног на го­ло­ву и уда­ля­ет са­мых круп­ных, кра­си­вых и здо­ро­вых жи­вот­ных. Охот­ник на­ме­рен­но вы­би­ра­ет се­бе во­жа­ка и ли­ша­ет ста­до осо­би, бо­лее все­го при­год­но­го для пе­ре­да­чи са­мых луч­ших ге­нов. Лю­би­тельс­кая (спор­тив­ная) охо­та под­ры­ва­ет эво­лю­ци­он­ную сос­то­я­тель­ность ви­да и мо­жет ока­зать не­га­тив­ное вли­я­ние на его спо­соб­ность к раз­м­но­же­нию. Так, охо­та на ди­ких оле­ней под­ры­ва­ет со­ци­аль­ную ие­рар­хию оле­нье­го ста­да, вы­зы­ва­ет де­ге­не­ра­тив­ные изме­не­ния в его по­ло­вой и воз­рас­т­ной струк­ту­ре, ре­зуль­та­том че­го явля­ет­ся излиш­няя борь­ба за пер­вен­с­т­во, сек­су­аль­ная агрес­сия млад­ших осо­бей, рас­се­и­ва­ние ста­да и кон­к­рет­ные фи­зи­чес­кие уве­чья. В отсут­с­т­вие до­ми­нан­т­но­го, ве­ду­ще­го сам­ца (ко­то­ро­го охот­ни­ки-лю­би­те­ли уби­ва­ют ра­ди тро­фея), к спа­ри­ва­нию прис­ту­па­ют мо­ло­дые не­до­раз­ви­тые сам­цы. Ста­до на­чи­на­ет мо­ло­деть и быс­т­ро раз­рас­тать­ся. Воз­рас­та­ет его дав­ле­ние на лес.

По мне­нию извес­т­но­го рос­сий­с­ко­го орни­то­ло­га В.Р. Доль­ни­ка, у птиц — тех же уток и гу­сей, глав­ным но­си­те­лем «муд­рос­ти» выс­ту­па­ет во­жак стаи или же стай­ная эли­та. Нап­ри­мер, у ря­да пе­ре­лет­ных птиц да­ле­ко не каж­дая пти­ца мо­жет стать во­жа­ком, а по­тен­ци­аль­ных во­жа­ков спе­ци­аль­но вос­пи­ты­ва­ют дру­гие, бо­лее опыт­ные пти­цы.

В слу­чае лю­би­тельс­кой охо­ты пер­вы­ми гиб­нут имен­но во­жа­ки стаи — круп­ные, кра­си­вые пти­цы, что на­но­сит ущерб со­ци­аль­ной струк­ту­ре стаи и спо­соб­с­т­ву­ет боль­шей ги­бе­ли ее чле­нов. Не­по­нят­но, по­че­му за­щит­ни­ки лю­би­тельс­кой охо­ты про­пус­ка­ют ми­мо сво­их ушей этот важ­ный факт. Там, где при­род­ные хищ­ни­ки нуж­ны для сох­ра­не­ния эко­ло­ги­чес­ко­го рав­но­ве­сия, охо­та при­но­сит вред, спо­соб­с­т­вуя «эво­лю­ции на­о­бо­рот».

Пос­то­ян­ная, для­ща­я­ся де­ся­ти­ле­ти­я­ми ма­ни­пу­ля­ция не­ко­то­ры­ми ви­да­ми охот­ни­чьих жи­вот­ных при по­мо­щи лю­би­тельс­кой охо­ты (во­льер­ное раз­ве­де­ние, выб­ра­ков­ка ста­да, тро­фей­ный отстрел, зим­няя под­кор­м­ка, то­таль­ный отстрел — вол­ки, ли­си­цы) изме­ня­ют эво­лю­ци­он­ное нап­рав­ле­ние этих ви­дов спо­со­бом, ко­то­рый отли­ча­ет­ся от естес­т­вен­но­го отбо­ра. Та­ким обра­зом охот­ни­чьи жи­вот­ные мо­гут стать час­тич­но гу­ма­ни­зи­ро­ван­ны­ми и прев­ра­тят­ся в объек­ты, поч­ти пол­нос­тью сде­лан­ные че­ло­ве­ком — ти­па со­бак или ко­ров. То есть охо­та ста­вит крест на эво­лю­ции. Это се­рьез­ный аргу­мент про­тив лю­би­тельс­кой охо­ты.

К фак­то­рам, так­же име­ю­щим не­га­тив­ное эко­ло­ги­чес­кое вли­я­ние на ди­ких жи­вот­ных, нуж­но до­ба­вить пос­то­ян­ное, бо­лее чем по­лу­го­до­вое бес­по­кой­с­т­во, стресс, ко­то­рые ди­кие жи­вот­ные по­лу­ча­ют из-за сис­те­ма­ти­чес­ких облав, по­гонь, стрель­бы, шу­ма, а так­же ши­ро­ко­мас­ш­таб­ное заг­ряз­не­ние ди­кой при­ро­ды свин­цо­вой дро­бью.

О­хот­ни­ки не­ред­ко за­яв­ля­ют, что без них по­пу­ля­ции дан­ных жи­вот­ных быс­т­ро дег­ра­ди­ру­ют. Это бе­зос­но­ва­тель­ное, анти­на­уч­ное и ни­кем не под­т­вер­ж­ден­ное за­яв­ле­ние. Се­рьез­ных, не­за­ан­га­жи­ро­ван­ных ра­бот, под­т­вер­ж­да­ю­щих эту точ­ку зре­ния нет (бас­ни де­душ­ки Ман­тей­фе­ля и то­му по­доб­ных ска­зоч­ни­ков — не в счет). На са­мом де­ле ре­гу­ля­ци­он­ные ме­ха­низ­мы при­ро­ды, да­же под­пор­чен­ные че­ло­ве­ком, дей­с­т­ву­ют до­воль­но чет­ко. При­ро­да всег­да зна­ет луч­ше. Осно­вы­ва­ясь на око­ло­на­уч­ных, не­ве­жес­т­вен­ных зак­лю­че­ни­ях, охот­ни­ки-лю­би­те­ли час­то при­ду­мы­ва­ют мас­су до­во­дов, да­бы за­щи­тить тот или иной вид охо­ты под ви­дом «без­бо­лез­нен­но­го» для при­ро­ды, «эко­ло­ги­чес­ки чис­то­го» ме­то­да ре­гу­ли­ро­ва­ния — отстре­ла.

При­ве­дем ха­рак­тер­ный при­мер. Извес­т­но, что вес­ной се­лез­ней боль­ше, чем уток, и по­э­то­му охот­ни­ки по­ла­га­ют, что мож­но отстре­ли­вать «лиш­них» се­лез­ней, от ко­то­рых яко­бы нет поль­зы для вос­п­ро­из­вод­с­т­ва. Это — один из глав­ных аргу­мен­тов в за­щи­ту ве­сен­ней охо­ты. Я ду­маю, что эту ана­ло­гию мож­но рас­п­рос­т­ра­нить и на че­ло­ве­чес­кое со­об­щес­т­во, пред­ло­жив в шут­ку отстре­ли­вать хо­лос­тых му­жи­ков. От них то­же нет яко­бы ни ка­кой поль­зы: лишь не­бо коп­тят, да вод­ку жрут.

Ну а если се­рьез­но, в при­ро­де ни­че­го не бы­ва­ет лиш­не­го. Есть дан­ные, что хо­лос­тые се­лез­ни по­мо­га­ют уткам и «же­на­тым» се­лез­ням за­щи­щать гнез­да, вос­пи­ты­вать мо­ло­дежь, игра­ют дру­гую воз­мож­ную со­ци­аль­ную и эко­ло­ги­чес­кую важ­ную роль в ути­ных ста­ях, к со­жа­ле­нию по­ка еще не изу­чен­ную на­у­кой. В лю­бом слу­чае, чем мень­ше че­ло­век бу­дет ме­шать при­ро­де, или брать на се­бя ее фун­к­ции — тем бу­дет луч­ше. Как для че­ло­ве­ка, так и для при­ро­ды.

Ко­неч­но, иног­да воз­ни­ка­ют спро­во­ци­ро­ван­ные са­мим че­ло­ве­ком си­ту­а­ции, ког­да в опре­де­лен­ных мес­тах нуж­но умень­шить чис­лен­ность ка­ко­го-ли­бо ви­да жи­вот­ных, нап­ри­мер, вол­ка. Но, во-пер­вых, по­че­му этим дол­ж­ны за­ни­мать­ся охот­ни­ки-лю­би­те­ли? Для этих спе­ци­фи­чес­ких за­дач есть про­фес­си­о­на­лы — еге­ря. Ведь ник­то не пред­ла­га­ет на вин­ных за­во­дах де­гус­ти­ро­вать но­вые сор­та вин обык­но­вен­ным лю­би­те­лям вы­пить. И, во-вто­рых, мне не­по­нят­но, по­че­му чис­лен­ность не­же­ла­тель­но­го ви­да нуж­но обя­за­тель­но умень­шать при по­мо­щи охот­ни­чье­го ру­жья? Да, стре­ляя, это сде­лать быс­т­ро, лег­ко, — но не­гу­ман­но. Дол­ж­ны применяться дру­гие, гу­ман­ные, этич­ные спо­со­бы ре­гу­ли­ро­ва­ния чис­лен­нос­ти. А если их сейчас нет — так нуж­но раз­ра­бо­тать!

Те­перь по­ра пе­рей­ти к глав­но­му эти­чес­ко­му аргу­мен­ту про­тив лю­би­тельс­кой охо­ты. Поп­ро­бую его сфор­му­ли­ро­вать сле­ду­ю­щим обра­зом: лю­бое раз­в­ле­че­ние убий­с­т­вом (лю­би­тельс­кая охо­та, кор­ри­да, со­ба­чьи бои и т.д.) не явля­ют­ся жиз­нен­но важ­ной че­ло­ве­чес­кой пот­реб­нос­тью и по­э­то­му не мо­жет счи­тать­ся мо­раль­но оправ­дан­ным для то­го, что­бы на­ру­шать пра­ва жи­вот­ных, отни­мая у них жизнь.

Ко­неч­но, иног­да для та­ко­го вы­нуж­ден­но­го дей­с­т­вия как ли­ше­ние жиз­ни жи­вот­но­го мо­гут быть мо­раль­но оправ­дан­ны­ми обос­но­ва­ния, нап­ри­мер, са­мо­о­бо­ро­на или до­бы­ва­ние пи­щи с це­лью про­пи­та­ния. Но раз­в­ле­че­ние при по­мо­щи убий­с­т­ва, чем по су­ти явля­ет­ся лю­би­тельс­кая охо­та, не явля­ет­ся вес­кой мо­раль­ной при­чи­ной, что­бы ли­шить жи­вое жиз­ни.

Дру­ги­ми сло­ва­ми, лю­би­тельс­кая охо­та амо­раль­на по­то­му, что пра­во жи­вот­ных на жизнь по­пи­ра­ет­ся не­о­бос­но­ван­но, ра­ди ба­лов­с­т­ва.

Сле­ду­ет так­же до­ба­вить, что раз­лич­ные ви­ды и спо­со­бы охо­ты амо­раль­ны в раз­ной сте­пе­ни. Нап­ри­мер, мно­гие охот­ни­ки са­ми счи­та­ют не­э­тич­ной «цар­с­кую охо­ту», ве­сен­нюю охо­ту, охо­ту в за­по­вед­ни­ках и на­ци­о­наль­ных пар­ках, са­доч­ную стрель­бу или, как сей­час мод­но ее на­зы­вать — спор­тинг (стрель­ба по лов­лен­ным пти­цам, нап­ри­мер, го­лу­бям), а так­же аме­ри­кан­с­кое изоб­ре­те­ние — вар­ми­тинг (ког­да во­о­ру­жен­ные рос­кош­ны­ми даль­но­бой­ны­ми вин­тов­ка­ми с опти­кой охот­ни­ки тре­ни­ру­ют свой глаз отстре­лом сус­ли­ков и дру­гих мел­ких жи­вот­ных).

А­мо­раль­но вдвой­не по­лу­воль­ное раз­ве­де­ние в во­лье­рах оле­ней, ка­ба­нов, уток, фа­за­нов с пос­ле­ду­ю­щим их вы­пус­ком под ру­жье. Ибо в этом слу­чае охо­та ве­дет­ся прак­ти­чес­ки на бес­по­мощ­ных жи­вот­ных, по­луп­ри­ру­чен­ных, поч­ти до­маш­них, не уме­ю­щих скры­вать­ся от че­ло­ве­ка.

Од­на­ко, все де­ло в том, что этих во­пи­ю­щих по сво­ей амо­раль­нос­ти ви­дов охо­ты не бы­ло бы толь­ко в том слу­чае, если бы нав­сег­да исчез суб­с­т­рат, их вос­п­ро­из­во­дя­щий — лю­би­тельс­кая охо­та как та­ко­вая.

Ес­ли мы за­го­во­ри­ли об эти­чес­ком отно­ше­нии к при­ро­де, то от слов нуж­но пе­ре­хо­дить к де­лу. А это в пер­вую оче­редь озна­ча­ет доб­ро­воль­ное са­мо­ог­ра­ни­че­ние че­ло­ве­ка в не­ко­то­рых его пра­вах и не­се­рьез­ных пот­реб­нос­тях. Нап­ри­мер, в лю­би­тельс­кой охо­те.

Е­ще об одном боль­ном воп­ро­се, свя­зан­ном с охот­ни­чьей те­мой. Де­ло в том, что су­щес­т­ву­ет анти­гу­ман­ная тра­ди­ция по­э­ти­зи­ро­ва­ния, иде­а­ли­зи­ро­ва­ния убий­с­т­ва ди­ких жи­вот­ных ра­ди раз­в­ле­че­ния. К ней при­ло­жи­ли ру­ку мно­гие извес­т­ные пи­са­те­ли, ху­дож­ни­ки, по­э­ты — тот же Пуш­кин, Акса­ков, Хе­мин­гу­эй. Она бе­рет свое на­ча­ло из глу­бо­кой древ­нос­ти, ког­да прин­ци­пы гу­ман­но­го отно­ше­ния к жи­вот­ным бы­ли по­нят­ны толь­ко еди­ни­цам (Буд­да, Му­хам­мед, Пи­фа­гор, св. Фран­циск Ассиз­с­кий), а эко­ло­ги­чес­кой эти­ки еще во­об­ще не су­щес­т­во­ва­ло.

Э­то, во-пер­вых. Во-вто­рых, и ве­ли­кие лю­ди мо­гут оши­бать­ся. Так, тот же Арис­то­тель за­щи­щал раб­с­т­во. В его вре­мя раб­с­т­во бы­ло рас­п­рос­т­ра­нен­ным и нор­маль­ным явле­ни­ем. Одна­ко сей­час вряд ли кто бу­дет отста­и­вать раб­с­т­во, ссы­ла­ясь на Арис­то­те­ля и его кол­лег — древ­них фи­ло­со­фов. Да и сам Арис­то­тель, по­па­ди в на­ши дни, ско­рее все­го изме­нил бы свое мне­ние о раб­с­т­ве. Так­же, как и Пуш­кин с Акса­ко­вым, ско­рее все­го — о лю­би­тельс­кой охо­те.

Ак­са­ков, Тур­ге­нев, Пуш­кин, Нек­ра­сов нес­мот­ря на то, что счи­та­лись пе­ре­до­вы­ми людь­ми сво­е­го ве­ка, тем не ме­нее явля­лись по­ме­щи­ка­ми. Они под­дер­жи­ва­ли или не про­ти­ви­лись то­му по­ряд­ку ве­щей, при ко­то­ром одни (по­ме­щи­ки) гру­бо на­ру­ша­ли пра­ва дру­гих (крес­тьян). Естес­т­вен­но, о за­щи­те прав жи­вот­ных в те вре­ме­на во­об­ще не мог­ло быть и ре­чи. То, что лю­би­тельс­кая охо­та явля­ет­ся одним из гру­бых и во­пи­ю­щих на­ру­ше­ний прав жи­вот­ных и тре­бу­ет осуж­де­ния, им прос­то и в го­ло­ву не мог­ло прий­ти.

Ко­неч­но, мы не име­ем пра­ва осуж­дать Арис­то­те­ля и клас­си­ков рус­с­кой ли­те­ра­ту­ры за их анти­де­мок­ра­тич­ные пос­туп­ки. Сов­сем дру­гие бы­ли вре­ме­на. Жи­ви они в на­ши дни, то пос­ту­па­ли бы ина­че.

По­э­то­му, если вос­пе­ва­ю­щих лю­би­тельс­кую охо­ту лю­дей искус­с­т­ва 18 — на­ча­ла 20 ве­ков еще мож­но по­нять и прос­тить, то вос­пе­ва­ние, по­э­ти­за­ция убий­с­т­ва жи­вот­ных на охо­те ра­ди за­ба­вы в на­ше вре­мя сле­ду­ет рас­с­мат­ри­вать не прос­то как пре­бы­ва­ние в пле­ну уста­рев­ших сте­ре­о­ти­пов и догм, а как неп­рик­ры­тый ци­низм и анти­гу­ма­низм. Нек­ра­си­во и прес­туп­но скры­вать за кра­си­вы­ми фра­за­ми и ху­до­жес­т­вен­ны­ми обра­за­ми убий­с­т­во ра­ди за­ба­вы и не­о­бос­но­ван­ное по­пи­ра­ние прав жи­вых су­ществ.

В 21 ве­ке лю­ди дол­ж­ны на­ко­нец по­нять, что нель­зя уби­вать жи­вот­ных прос­то так. Жаж­да убий­с­т­ва, как бы она не мас­ки­ро­ва­лась — под искус­с­т­во, тра­ди­ции, спорт и пр. — амо­раль­на са­ма по се­бе.

Что же ка­са­ет­ся ссы­лок охот­ни­ков на авто­ри­тет са­мо­го искус­с­т­ва как та­ко­во­го (мол если сце­ны охо­ты вос­пе­ва­лись в жи­во­пи­си и по­э­зии, то зна­чит лю­би­тельс­кая охо­ты — за­ня­тие дос­той­ное), так этот по­сыл оши­бо­чен. Са­мо по се­бе искус­с­т­во на­хо­дит­ся вне мо­ра­ли, и мо­жет дви­гать лю­дей как к доб­ру, так и ко злу (вспом­ним роль искус­с­т­ва в фа­шис­т­с­кой Гер­ма­нии). Все за­ви­сит от эти­чес­ких воз­з­ре­ний лю­дей, в чьих ру­ках на­хо­дит­ся искус­с­т­во. В 2004 г. в мос­ков­с­ких са­ло­нах одна фо­то­ху­дож­ни­ца выс­тав­ля­ла фо­тог­ра­фии отре­зан­ных го­лов жи­вот­ных — и это то­же
кое-кем счи­та­лось искус­с­т­вом.

Кста­ти, не­ма­ло вы­да­ю­щих­ся рус­с­ких и укра­ин­с­ких жи­во­пис­цев 19 ве­ка вос­пе­ли в сво­их кар­ти­нах бра­ко­ньер­с­кую лов­лю ры­бы при по­мо­щи бред­ней, под­х­ва­тов и острог (В.Г. Пе­ров — «Ры­ба­ки», Л.И. Со­ло­ма­тин — «Лов­ля ры­бы с остро­гой», И. Пря­ниш­ни­ков — «Ноч­ные ры­бо­ло­вы», Н.Н. Бу­нин — «Рыб­ная лов­ля»,
С. Ва­силь­ков­с­кий — «Ры­ба­ки», М.М. Яро­вой — «Ры­бо­ло­вы», а так­же Н. Кра­сов­с­кий и др.). Одна­ко, это сов­сем не озна­ча­ет, что из ува­же­ния к этим ху­дож­ни­кам, из люб­ви к искус­с­т­ву и по­доб­ным «на­род­ным» тра­ди­ци­ям нуж­но раз­ре­шить эти ви­ды бра­ко­ньер­с­т­ва.

Не­ред­ко при­хо­дит­ся слы­шать, что охо­та вос­пи­ты­ва­ет нас­то­я­щих муж­чин. С та­ким же успе­хом мож­но за­я­вить, что нас­то­я­щих муж­чин вос­пи­ты­ва­ет и вой­на. Одна­ко, по­че­му-то лю­ди счи­та­ют вой­ну пло­хим за­ня­ти­ем. Лю­би­тельс­кая охо­та — это та же вой­на, толь­ко про­тив жи­вот­ных. Да и вос­пи­ты­ва­ет она в че­ло­ве­ке мно­го не­год­ных ка­честв: тщес­ла­вие, хвас­тов­с­т­во, вра­нье. Но осо­бен­но мне про­тив­но ли­це­ме­рие охот­ни­ков. Так, если маль­чиш­ка бро­са­ет ко­тен­ка в стаю со­бак, то лю­бой охот­ник осу­дит этот пос­ту­пок. Одна­ко, если же этот под­рос­ток ста­нет по­мо­гать нат­рав­ли­вать сво­ру гон­чих ра­зор­вать ли­су или зай­ца, то у охот­ни­ков это счи­та­ет­ся впол­не дос­той­ным за­ня­ти­ем.

А так на­зы­ва­е­мая «лю­бовь» охот­ни­ка к при­ро­де? Как мож­но однов­ре­мен­но лю­бить и уби­вать на охо­те одно и то же жи­вое су­щес­т­во? Тур­ге­нев­с­кий Ге­ра­сим по нас­то­я­ще­му лю­бил ма­лень­кую со­бач­ку по клич­ке Му­му. Убий­с­т­во лю­би­мо­го жи­вот­но­го пе­ре­вер­ну­ло весь внут­рен­ний мир нес­час­т­но­го кре­пос­т­но­го, зас­та­ви­ло ре­шить­ся на бунт. А вот нек­ра­сов­с­кий дед Ма­зай, спа­сая зай­цев во вре­мя ве­сен­не­го по­ло­во­дья, сов­сем их не лю­бит: он смот­рит на ко­сых су­гу­бо ра­ци­о­на­лис­ти­чес­ки, как на вещь, спа­са­ет вес­ной, что­бы убить зи­мой. С та­ким же успе­хом он бу­дет за­ши­вать про­ды­ря­вив­ши­е­ся ва­лен­ки, — сов­сем не испы­ты­вая к ним люб­ви или ува­же­ния, а что­бы «ра­ци­о­наль­но по­поль­зо­вать» еще па­ру се­зо­нов.

О­хот­ни­ки лю­бят при­ро­ду, как мы с ва­ми мо­ро­же­ное. Съел — и все. Извес­т­ный пи­о­нер охра­ны при­ро­ды, про­фес­сор Иван Ива­но­вич Пу­за­нов не уста­вал за­яв­лять, что лес­ни­ки — вра­ги ди­кой при­ро­ды и за­по­вед­но­го де­ла. Этим он не­ред­ко шо­ки­ро­вал ма­лос­ве­ду­щих или при­вык­ших к сте­ре­о­ти­пам лю­дей, счи­тав­ших, бла­го­да­ря раз­рек­ла­ми­ро­ван­ным не­вер­ным пред­с­тав­ле­ни­ям, что лес­ни­ки — дру­зья и за­щит­ни­ки при­ро­ды. Воз­мож­но так бы­ло в 19 ве­ке, но не в двад­ца­том. Те­перь, рас­ши­ряя те­зис И.И. Пу­за­но­ва, я за­яв­ляю, что не толь­ко лес­ни­ки, но и охот­ни­ки-лю­би­те­ли (спор­т­с­ме­ны) — вра­ги ди­кой при­ро­ды и за­по­вед­но­го де­ла и при­зы­ваю к зак­ры­тию лю­би­тельс­кой (спор­тив­ной) охо­ты как та­ко­вой.

Более подробно о вреде  любительской  ( спортивной ) охоты можно прочитать в книге ” Брось охоту-стань человеком” http://ecoethics.com.ua/old/b70/

22.11.2018   Рубрики: Нет - спортивной охоте!, Новости